Омичка, создавшая Чайную «ДОМ», проводит чайные церемонии и дарит землякам возможность побыть в моменте, наслаждаясь «секундами законного эгоизма». 

– Мария, вы помните, как состоялось ваше первое близкое знакомство с чаем и что тогда вас больше всего зацепило?

– В 2012 году я попала на чайную церемонию к мастеру Маргарите Аполлоновой – она сейчас уже не живет в Омске. Меня поразило, что мы провели за чаем несколько часов, и время прошло незаметно. Было такое удивление: раз – и ты в моменте. Все было безумно красиво и впечатляюще: посуда, плавные движения… Так я стала время от времени ходить на церемонии, мне было интересно быть просто гостем.

– Но вскоре вы и сами принимали гостей…

– На самом деле, этот путь занял несколько лет. В какой-то момент я решила освоить навыки приготовления чая и прошла обучение в клубе «Чайная Пара». Увлеченно конспектировала лекции, накупила себе чайной утвари. Но еще долгое время применяла эти знания и предметы, лишь чтобы заварить чай друзьям, и то крайне редко. Однажды знакомый, с которым мы говорили о чае, предложил провести церемонию для его друзей, призывая меня практиковать активнее. Благодаря этому стимулу родился цикл встреч «Чай и люди» – чаепития с интересными людьми, где участники могут задавать приглашенным гостям вопросы, которые не встретишь в стандартных интервью. Это были люди с интересными профессиями и хобби: стилист, танцор, тренер по айкидо, психотерапевт, увлекающийся тайским боксом и коллекционированием ножей. Очень интересно прошла встреча с археологами: они взяли с собой (под роспись!) несколько предметов с раскопок, и все их с увлечением разглядывали, трогали. Ребята рассказывали: «Я сижу на узком пятачке на коленях, кисточкой что-то долго и старательно расчищаю, беру это в руки, а этому 3000 лет». Слышишь и понимаешь: «Да, круто…» Так я и начала практиковать чай.

– Но у вас все еще оставалась ваша основная профессия.

– Еще долгое время после своей первой чайной церемонии я работала юристом, меня называли хорошим специалистом. Но однажды моя работа в конкретном месте закончилась, и я поняла, что не хочу оставаться в юриспруденции. Какое-то время я работала в московской чайной, и это был удивительный опыт. Я была чайным мастером пространства – этакий универсальный солдат, который может провести церемонию, показать гостю, как заваривать чай, помочь с выбором при покупке, подсказать, какой чай какими свойствами обладает. Это был период, когда я поняла, что значит не «работать», а «заниматься любимым делом». Когда ты даже не говоришь, что пошел на работу, а говоришь: «Я пошел в чайную». Идешь туда с огромным удовольствием, даже если физически устал, потому что тебе хочется туда. Тогда я и поняла, что хочу заниматься только чаем. А в ноябре 2015-го появилась чайная «ДОМ».

– Как вы думаете, любимое дело где-то поджидает каждого – стоит лишь поискать?

– Я ни в коем случае не говорю, что всем нужно срочно бросать имеющуюся работу и бежать навстречу своему призванию. Скорее, речь о том, что работа составляет огромную часть нашей жизни, и важно понимать, зачем ты там, почему ты проводишь там столько времени, что тебе это дает и что ты даешь людям. В любом занятии можно хотя бы для себя это искать, чтобы чувствовать больше смысла в происходящем. В моем случае это был подарок: возможность понять, что можно жить вот так. Бывало, к нам приходили люди и говорили: «Я на работе тружусь в поте лица, а вы целый день сидите и чай пьете». Но это лишь видимая часть: моя деятельность – такой же серьезный труд, есть разные функции, в том числе и хозяйственные, много общения с людьми. Хотя я даже не знаю, стоит ли развенчивать ощущение вечного праздника человека, который занимается чаем. Я обычно отвечаю: «Да, вообще великолепно. Ко мне приходят хорошие люди, я пою их чаем, жизнь удалась».

– В России китайская чайная церемония обросла национальным колоритом?

– То, что мы делаем, – это скорее «русско-китайская» чайная церемония. Наша традиция больше про «поговорить». В конце 90-х Бронислав Брониславович Виногродский открыл первую китайскую чайную в Москве, и, мне кажется, с тех пор чайные церемонии проводились во многом на русский манер. У людей появилась возможность поговорить с чайным мастером, попросить объяснить, что он делает. Те, кто посещал чайную церемонию в Китае в качестве туристов, описывают ее как эффектное действо для иностранных гостей. Мы как будто смотрим спектакль, мы зрители… Конечно, и у нас во время церемонии есть место красивому действу. Так, например, в чайных школах учат, наливая чай, придерживать «невидимый» рукав кимоно – такая отсылка к китайской традиции. Отдельное удовольствие мастера: продумать до мелочей антураж, посуду. Подготовить «чайную сцену». Но также он должен организовать общение, чтобы люди почувствовали себя комфортно, чтобы они не ощущали себя лишь сторонними наблюдателями. Я люблю форматы, когда все общаются друг с другом. Случается, человек что-то не понял или чай ему пришелся не по душе, но ему было хорошо, осталось теплое чувство доверия и расслабленности.

– Если человеку не понравился чай, у вас не остается ощущения неудачи?

– Побывав у нас, человек неожиданно может сказать: «А я вообще чай не люблю». Если у него спросишь: «А зачем..?», он ответит: «Тут хорошо». Я буду переживать, если почувствую, что могла сделать что-то лучше, чтобы у гостя не осталось негативных эмоций. Но что касается отношения людей к чаю, моя задача – найти с человеком общий язык, ни в коем случае не переходя в насилие. Для меня чай – это практика толерантности: не стоит настаивать на своем. Мне кажется, что один из показателей профессионализма в чайном деле, один из ценнейших навыков – не приставать к людям, оставлять за ними право выбора. Во время церемонии могут действовать правила, определенные чайным мастером и обусловленные форматом происходящего. Но я не буду вмешиваться в то, как люди заваривают и пьют чай. Каждый практикует и живет так, как он хочет. Если мы сошлись, побудем в моменте. А могли и не сойтись. Ценное качество – уважение к выбору другого человека.

– Кстати о чайных пакетиках и «закусывании» чая – как относитесь к таким явлениям?

– Бывает, я прихожу в гости, а хозяин извиняющимся тоном говорит: «У меня только пакетики…» К пакетикам я отношусь абсолютно спокойно. Главное в угощении гостя – дружелюбие, желание сделать приятное, а что будет подано – уже второстепенно. Что касается различных дополнений к чаю, действительно многие привыкли его воспринимать как горячий напиток для употребления с чем-то, как запивку для еды. При таком подходе нет особой разницы, что пить. Впрочем, и в таком бытовом формате можно найти место хорошему чаю. Возьмем, к примеру, китайский красный чай – тот, что мы в России называем черным. Есть довольно простые, добротные сорта, которые могут не обладать замысловатой игрой вкуса и состояний. Такой чай отлично пить и самостоятельно, и с бабушкиным пирогом. Моей бабушке 96 лет. Приезжая к ней в гости, мы достаем из серванта пузатый фарфоровый чайник из чехословацкого сервиза, в нем завариваю красный, и мы с пирогом его пьем. Все уже привыкли: «Так, Маша, иди на кухню, заваривай чай». У меня теперь миссия такая. Но есть чай, который готовился опытным технологом из уникального сырья – с интересной историей, тонким, изысканным вкусом. Да и стоит он недешево. Его приготовление и питье требует определенного внимания и уважения к процессу, чтобы что-то почувствовать. Пить конкурсного «тайваньца» с булкой – словно прикуривать стодолларовой купюрой крутую сигару, еще и положив ноги на стол: либо элемент китча, либо просто непонимание. Хотя, опять же, это решение каждого: если ты хочешь так его выпить, кто же тебе запретит.

– А у вас в чайной вы запрещаете «закуски»?

– Считаю, что запах еды в таком пространстве неуместен. Более того, многие чаи обладают такими тонкими свойствами, что человек может их просто не почувствовать. Съели что-то, заели, и все – процесс потерян. Да и я стараюсь, проводя мероприятия, вкусы не перебивать.

– А сочетание с пищей духовной у вас приветствуется?

– Уже больше года мы проводим встречи ЛЧК – это литературный чайный клуб. Мне хотелось пить чай и с кем-то обсуждать книги, я предложила эту идею, и ее разделило достаточно людей. Запоминающимся вышло обсуждение книги Достоевского «Идиот». Нас было немного, в помещении отключили электричество. Мы сели поближе к окну, чтобы до нас как можно дольше доходил дневной свет, зажгли свечи. Разговор получился интересным. Потом выяснилось, что многие тоже хотели прийти, но не смогли. Им очень хотелось обсудить свои впечатления от прочтения, ведь многие взялись за русскую классику впервые за много лет после школы. Вообще, идея литклуба начинается с книги, но простирается гораздо шире: это общение с созвучными людьми на темы, которые поднял автор. Иногда разговор уходит очень далеко от содержания произведения.

– Если провести параллель, можно ли сказать, что встречи в чайной – это нечто большее, чем просто совместное чаепитие?

– В церемонии есть определенные моменты, которые настраивают человека на процесс, успокаивают и замедляют. К примеру, знакомство с ароматом еще не заваренного чая – я зову это «секундная доля законного эгоизма». Сама я в такие приятные моменты могу на мгновение забыть, что у меня гости. Есть и свои чудеса: к примеру, самым приятным подарком неожиданно может стать аромат, который остался на дне пиалы после того, как чай уже выпит. Чайная церемония – это череда действий, направленных на то, чтобы удивиться каждому моменту. Я очень обрадовалась, когда нашла отклик своим мыслям в высказываниях известного чайного мастера Ильи Бадурова. В одном из своих видео он сказал, что чай для него – выход на более простое и одновременно более важное: ощущение жизни как чуда. И действительно: ты пришел в чайную, не следишь за временем, не думаешь о прошлом и будущем. Важен лишь момент «сейчас». Ты наблюдаешь, как поднимается пар, как течет вода… И привносишь свои наблюдения в повседневный мир. Бежишь куда-то – но успеваешь полюбоваться на цвет неба, или на то, как красиво замерз лед в лужице. Мир воспринимается уже по-другому.

– Чай изменил вас?

– Если говорить локально, чай возвращает того, кто его готовит, в состояние «здесь и сейчас», потому что кипяток горячий, а посуда хрупкая. Ты волей-неволей вынужден думать о том, что сейчас делаешь, чтобы ничего не разбить и не разлить. Так начинается формирование привычки удерживать внимание на происходящем. Есть и более глобальные перемены. Возрастает, становится более тонким чувство вкуса и обоняния. Но происходит это не выборочно, а в отношении самых разных явлений, в том числе неприятных. Ты начинаешь сильнее чувствовать все, причем и в жизни тоже. Например, сильнее ощущаешь свою или чужую боль, чью-то радость, печаль. От этого сложно закрыться, как-то подрегулировать силу ощущения. Когда начинаешь лучше чувствовать людей, стараешься лишний раз не причинять боль, лишний раз справишься о чьем-то состоянии. Относишься к окружающим бережнее, как и когда готовишь чай, помня о том, что нужно ничего не разбить и не ошпарить. В себе начинаешь лучше видеть всякую гадость, а это уже прямая дорога к тому, чтобы медленно, но верно меняться к лучшему.

– С вашими гостями тоже происходят перемены?

– Истории разные. Кто-то принял решение закончить отношения, которые были тягостными и разрушительными. Кто-то кого-то встретил созвучного, кто-то занялся тем, чем хотел. Да и самые простые вещи начинают осуществляться: например, человек полгода не мог порисовать, а тут наконец заварил себе чай и написал картину акварелью! Я не могу сказать, что вот человек стал пить чай, и у него все наладилось. Но я искренне надеюсь, что чай и люди, которые его практикуют, – это такое поле, которое создает возможности для того, чтобы менять свою жизнь к лучшему и быть счастливым. Пусть это поле продолжает развиваться в Омске, стремлюсь к этому всей душой.

Фотографии предоставлены героем публикации