Защитница Отечества и участница Второй чеченской войны поделилась зарисовками из военного быта.

Галина Матвеевна Тарасова – приветливая хозяйка, которая никогда не отпустит гостей без угощения. Она вышивает крестиком репродукции классических картин и умеет стрелять из автомата. Старший прапорщик в отставке Тарасова в 1999–2001 годах служила в горячих точках – отвечала за питание солдат и офицеров воинской части №7484 внутренних войск МВД «Белые медведи».

Женщины в погонах

– У нас «полудинастия»: мой брат был военнослужащим. Я заочно получила юридическое образование в ОмГУ, но юристом не поработала. Брат к тому времени уже перешёл в лётную воинскую часть, но рассказал мне о вакансии в части, в которой он начинал службу. По совету брата я обратилась в военкомат, прошла отбор и в 1978 году стала военнослужащей роты материально-технического обеспечения.

В нашей роте было много женщин: повара в столовой, делопроизводители и другие. Но нам всегда говорили: «В армии женщина о том, что она женщина, помнит в последнюю очередь. Вы – военнослужащие». У нас тоже проводились построения и смотры на плацу, мы сдавали нормативы по стрельбе, носили военную форму и погоны. Но в столовой готовили в белых халатах: санитарные требования никто не отменял.

Чечня

– В декабре 1999 года, когда я уже служила начальником столовой, нашу воинскую часть подняли по тревоге и отправили эшелоном в Чечню. В дороге мы были примерно 12 дней. Полевая кухня у нас была в деревянном вагоне. Её топили на дровах, и мы готовили солдатам горячую пищу. На Урале эшелон на час остановился в пути. Мы уже предполагали, что встретим Новый Год в командировке и нам будет нужна ёлка. Ребята-военные выпрыгнули из эшелона и в лесу срезали пару ёлок.

Прибыли на станцию. Здание вокзала стояло полуразрушенным. На рассвете мы выгрузились из эшелона и поехали в горы. У нас в Омске лежал снег, а в горах оказалась слякоть. Высота – почти на уровне облаков. Такая морось, что дышать тяжело! Машины-водовозки сами в гору не могли подняться – их пришлось поднимать на тягачах.

Военные стали ставить палатки. Мы в это время начали готовить ужин. И вдруг звучит команда: «В укрытие!». Оказывается, мы топтались на том месте, где лежала не полностью обезвреженная мина. Только тогда, когда мы сидели в укрытии, я осознала: это война.

Автомат на кухне

– Новый Год мы отметили в палатках. Установили ёлку на территории и нарядили чем смогли: повесили на неё картинки и вырезанные из пластиковых бутылок игрушки. Мы, работники столовой, приготовили солдатам и офицерам праздничный ужин с жареной свининой и сладкими блюдами.

В первое время мы не расставались с оружием. Я готовила в столовой, а рядом в углу стоял мой автомат. Слава Богу, его не пришлось применять.

У нас в части были военнослужащие-дачники. Летом излишки с дач они несли в столовую, и мы делали для солдат заготовки на зиму. Мы привезли заготовки с собой в эшелоне. Как раз в ту командировку они и пригодились! Покупать продукты у местных жителей не разрешалось: еда могла быть отравлена.

Обстрелы

– У меня было три командировки в Чечню. Они длились по 3–4 месяца. Наши командиры старались поставить службу так, чтобы привезти всех живых и невредимых. Они говорили: «Нам же в глаза матерям смотреть в Омске!». Нам удалось обойтись без потерь. Только во время третьей командировки нескольких военнослужащих ранили на блокпостах, но раненых быстро переправили на вертолёте в госпиталь в Моздоке.

Охрана и обеспечение нашей безопасности были поставлены хорошо. Однако ночные обстрелы были в порядке вещей. В последнюю командировку под Шали боевики совсем обнаглели: обстреливали нас даже днём.

Первые обстрелы были страшными. Бывало, что из-за них по три ночи не спишь. А потом уже привыкаешь. Некогда было о страхе думать! Работы много. В пятом часу утра встаёшь, идёшь на кухню растапливать печку. А спать ложишься только в одиннадцатом часу. Один раз обстрел сильный был. После него я зову офицеров на вареники. Офицеры удивляются: «Когда ты их налепила?»

Маленькие праздники

– Почти у каждого военнослужащего дома семья, у контрактников и офицеров – дети. И вот что придумал в первую командировку полковник Степанов, чтобы народ не раскисал. На построении он вызывает офицера и объявляет перед строем: «Товарищ Иванов, не секрет, что у вашей жены сегодня день рождения. Примите от нас небольшой подарок». А какой подарок в горах? Банка сгущёнки или банка тушёнки. Но как человеку приятно! И супруге приятно, когда он ей об этом в письмах домой рассказывает. Всех солдат и офицеров поздравляли с днями рождения жён и детей. Это незабываемое впечатление!

В горах было грязно, слякотно. Командир устроил конкурс-смотр на лучше всего начищенную обувь. Смотр проходил каждое утро – среди солдат, среди контрактников, среди офицеров. Приз – банка сгущёнки. Перед построением все чистили обувь до блеска. И так-то устав обязывает, а тут ещё каждому хочется в конкурсе победить!

Вода и еда

– За водой военнослужащие ездили на бронированной машине в сопровождении вооружённой охраны. Впереди машины сапёры делали зачистку дороги, потому что ночью могли подложить и фугас. Мы привыкли к вкусу воды из Иртыша, а у воды из источников в Чечне вкус был совсем другим. Чтобы никто не заболел, медики дезинфицировали воду таблетками. Затем мы кипятили её на кухне. Солдаты себе во фляжки наливали только кипячёную воду. С тех пор я даже дома воду из-под крана не пью. Налила, вскипятила, остудила – и пью только холодную кипячёную.

Жара под 35 градусов, а то и выше в Чечне стоит всё лето. С базы военнослужащим доставляли свежие овощи. Пока довезут, огурцы уже тёплые – ехать надо было несколько суток. С Моздока машины везли мясо. Обстрелы идут – эти машины неделю с блокпостов не выпускают. А мясо неделю не продержится. Поэтому оно выгружалось на ближайшем блокпосту, а до нашей части эта свежатина не доходила. В любую погоду ели тушёнку. Но во время разведки наши ребята иногда видели, что какая-нибудь корова или коза на мине подорвалась, приносили тушу на кухню – и вот мясо. Зимой, конечно, было проще.

Солдатские питомцы

– Кто-то из местных жителей подарил нам ослиху. Она жила у нас при части. У солдат душа тянется ко всему живому: они её любили, кормили. Кто-то приучил её к сигаретам. Ослиха любила табак жевать, но выплёвывала – не глотала. Она досаждала тем, что на рассвете начинала кричать. Но я в это время уже не спала. Настала пора возвращаться из командировки. Но любимицу же не бросишь! Мы привезли ослиху в Омск и отдали в Большереченский зоопарк.

У нас на территории прижились собачки – местные, чеченские. Они чеченцев облаивали, а к нам были дружелюбны. Они понимали русский язык. Самую умную собаку звали Лада. Перед нашим отъездом она ощенилась. У неё родилось 10 щенят. Ребята её взяли со щенятами в Омск, а потом щенят по домам разобрали.

Ресторан «У Матвеевны»

– Солдаты иногда ленились писать домой. Тогда я им сказала: «Так, ребятки! Кто напишет письмо маме и принесёт его мне на кухню запечатанным, тому я даю баночку сгущёнки либо печенье». А солдатам по 18-19 лет. Мальчики ещё. Им сладкого хочется. Они приносили мне конверты, а я передавала письма в штаб, чтобы оттуда их офицеры по почте отправили.

Я уже пирожки стряпаю, а какой-нибудь солдат несёт конверт: «Галина Матвеевна, я чувствую, что вы что-то печёте. Я письмо написал». Я говорю: «Хитрее меня стали! Уже на запах письма пишете». Я наложу солдату пирожков, а письмо переправлю в штаб. Слава Богу, мама этого солдата письмо получит!

Солдаты и офицеры называли столовую «ресторан «У Матвеевны»». В конце концов они мне и вывеску смастерили. Из дощечки.

Памятник

– Нашу территорию мы облагораживали, как могли. На стене из камней и гильз выложили надпись: «Омск-7484», покрасили её белым.

Солдаты и офицеры принесли обломок стены от разрушенного дома. Из обломка они сделали памятник. У подножия установили звезду из металла, выкрасили в красный цвет. Во время построения из гильзы снаряда внутри звезды зажигался огонь. На памятнике тоже выложили надпись: «Не за копейки и рубли идём мы по земле Чечни».