Потомственный пчеловод из станицы Генераловка рассказал о секретах своего дела.

– Денис Николаевич, вы потомственный пчеловод в каком поколении?

– Мой отец держал пчел, дед держал, прадед держал. Прапрадеда я застать не успел. Я с самого детства на пасеке, пацаном еще ездил на велосипеде за 11 километров в поле к ульям. Сейчас уже сам профессионально занимаюсь пчелами.

Имею соответствующее образование. Окончил аспирантуру в ОмГАУ, был победителем конкурса УМНИК за инновационную разработку, получил гранд 400 тысяч в 2011 году. Неоднократно выступал на Всероссийских конференциях и иногда занимал первые места в области диагностики минерального питания сельхозкультур. 

То есть мы на своей пасеке и традиций придерживаемся, и научные достижения тоже применяем.

– А пчелы вас часто кусают?

– Пчелы у нас добрые, мы злых не держим. Оставляем только самых нежных и ласковых (смеется).

Если серьезно, то основные укусы пчеловод получает от того, что просто пчелку придавил. Если пчелу не беспокоить, она спокойная, занимается своим делом.

– Сильно отличается пчеловодство, которое было во времена вашего деда, от сегодняшнего?

– Сегодня пчеловодство шагнуло вперед. Пчелы стали совсем другие, пчеловоды тоже работают несколько по-другому, но самые главные принципы остались те же самые – любовь к природе, любовь к пчелам, потому что без этого никуда нельзя.

Настоящий пчеловод – это прежде всего человек, который ценит пчелу, любит. Те, кто ее осенью уничтожает (есть такие) – это уже не пчеловоды, это бизнесмены. Настоящая пасека должна только увеличиваться, процветать и расширяться. А пчеловод должен иметь свою позицию по отношению к природе, к экологии.

– Сколько у вас сейчас ульев?

– Каждый год растет количество. Сейчас 150, часть из них уже находится на выезде – в поле, где цветет донник.

Поэтому сейчас появилось свободное место на территории, а обычно тут все заставлено. Пчела работает. Правда, когда сильная жара, она прячется, так как перегревается на лету.

А вот когда погодка хорошая, начинается лето, начинается гул. Все это для человека очень благоприятно – такой пчелиный шум, вся эта обстановка. Эта среда естественная, натуральная, целебная – не то, что в городской квартире.

Тут, на пасеке, можно почувствовать свою близость к природе, почувствовать себя настоящим русским бортником, русским пчеловодом.

– Меда сколько собираете обычно?

– Это все зависит от года, от того, была ли засуха или дожди. От того, какие культуры цвели, от сроков цветения... Нюансов очень много. Но мы берем всегда больше, чем средний положенный уровень.

Считается нормой получить 30 килограммов меда от одной пчелиной семьи. Мы берем до трех таких норм, то есть до 90 кг бывает с улья.

– Куда реализуете свой мед?

– Продукт экологически чистый, спрос есть определенный. И на север идет мед, постоянных клиентов много. По России, можно сказать, расходится.

– А другими видами сельского хозяйства занимаетесь?

– Хозяйство есть, как у всех деревенских, всего хватает. Но основное направление – это, конечно, пасека.

– Какие виды меда вы производите, кроме цветочного?

– Мед всегда цветочный, липовый – тоже цветочный. Но есть «разнотравье», а есть «мономед» – когда он собран с одной культуры.

Если цветет поле донника, это будет мед преимущественно донниковый. Но нельзя сказать, что он на 100% донниковый. Потому что пчеле не прикажешь: «Ты на этот цветочек не прилетай, а на тот прилетай». Пчела – свободная, работает там, где захочет.

– Проблем с медоносными растениями в Омской области нет?

– Решаем их. У нас в Генераловке все организовано – казачья станица, есть атаман. Выделяются участки, которые засаживаем медоносными культурами. У нас патент даже есть на выращивание мордовника – это очень ценная в медоносном плане культура.

Она очень стойкая, не боится сорняков. Долго цветет. Пчела мордовник очень любит, мед шикарный получается.

Мордовник – сам по себе очень целебное растение. Его семена используют для лечения нервных парличей, детей с ДЦП. И мед тоже целебный.

Пчела собирает нектар, через нектар передается свойство растения, а еще пчела в процессе производства меда сама его обогащает.

– Расскажите, как это происходит?

– Каждый улей – это мини-завод. Там проходит длинная цепочка превращений. Одни пчелы приносят нектар в улей, другие его принимают, передают дальше. И каждая пчела, которая взаимодействует с нектаром, добавляет туда ферменты.

Потом мед укладывается в ячейки, начинается сушка его. Он раскладывается по большим площадям сот, потом переносится из ячейки в ячейку, и это повторяется многократно. И только потом, когда проходит месяц, полтора, потихоньку ячейки становятся полными, и пчела их начинает печатать. И тогда считается, что мед начинает дозревать.

Когда рамка практически вся запечатана, мед считает зрелым, его можно брать для употребления. Тогда он сдержит все питательные вещества, он прошел всю ферментизацию и является ценным биологическим продуктом.

Это сейчас все привыкли пользоваться лекарствами, антибиотиками. А раньше не было лучше лекарства, чем мед и травы. Одно другое дополняло.

– А вы сами лекарствами не пользуетесь?

– Я болею очень редко. Честно скажу, бывает, но крайне редко. Да и некогда болеть.

– А пчелы не болеют?

– Чтобы пчелы не болели, им нужен хороший уход. Пасека – это сложным организм, за ним надо ухаживать. Конечно, пчелы могут болеть.

Природа ведь устраивает естественный отбор. Сильные выживают, кто не справляется, тот погибает. В тайге пчелам никто не ставит ульи, не дает готовые рамки. Сегодня мы занимаемся отбором пчел сами. Выбираем лучших по продуктивным качествам, по зимостойкости. С ними уже работаем, лечим при необходимости.

Есть специальные препараты для пчел, например, такое средство, как «Тимол» – вытяжка из чабреца. Она используется для лечения пчел от клеща. Сегодня для пчеловодства есть большие возможности. И ульи уже другие пошли – профессиональные и экологически чистые. Есть на все сертификаты качества.

– Сколько ульев один человек может обслуживать?

– За рубежом, в США, в Канаде, норма на пчеловода – полторы-две тысячи ульев. Если механизировать процесс, то можно добиться очень высоких результатов. Но в России крупных пасек мало, потому что транспортировка очень дорогая, нужно для перевозки дорогое оборудование. С зимовкой проблемы у многих, с реализацией меда.

Кто весь производственный цикл не может наладить, у них эти проблемы накладываются, и пасеки резко сокращаются.

Также раньше было запрещено привозить в наш регион пчелу южный пород, сейчас привозят. И больную пчелу привозят – этим вред большой наносится.

– Омское правительство пчеловодам оказывает поддержку?

– Мы свои проблемы пытаемся выносить на уровень губернатора, например. Он нам помогает, чем может, министерство тоже помогает. Новое общество по пчеловодству в регионе создается, чтобы эти проблемы решать. Но все это на стадии зарождения еще. Далеко пока до того уровня, чтобы пчеловодство работало без границ и препятствий.