Известный омский фотохудожник Владимир Кудринский готовится к своему юбилею. Но подарок себе он уже сделал сам, подарив городскому музею "Искусство Омска" свой архив, тем самым застолбив себе место в истории.

– Не жаль было дарить? Архив-то большой – 10 тысяч фотографий и около 1000 художественных снимков.

– Это я еще негативы не отдал. Мне не понятны люди, которые сидят на своих архивах, потом внезапно умирают, и их творческое наследие разбазаривается, уходит в никуда. Нужно обязательно оставить что-то после себя, иначе зачем живешь. Нужно любить себя и тогда все будет хорошо. Не жалеть, а любить.

– С 1969 года, когда начали активно работать, какие встречи вам самому сейчас вспоминаются?

– Из портретных запомнились съемки с известными омскими медиками – Рабиновичем и Бисяриной. Либерова, художника, я снимал. Мы с ним дружили года три. Дома снимал его много. Очень интересный был человек, очень взрывной. Мне понравился контакт с артистом Омского хора Леонидом Шарохой. Он играл на балалайке и частушки мне пел. Правда мне всегда говорили, что я пейзажист. Хотя, я люблю снимать с верхней точки. Вот даже на 300-летии Омска договорился со звонарем влезть на ­колокольню Успенского собора. Он сказал, что нужно разрешение митрополита. Написал бумагу, и он разрешил. Снял. А потом побежал к ТЮЗу, где была 60-метровая пожарная вышка. Чтобы панораму Любинского проспекта снять, где шла колонна. И пожарные говорили: «Мы ждем-ждем. Наверное не придет». Меня ­подняли ­туда и я эту панораму ­запечатлел. Вот вам и никто не платит, и никто не заказывает, а для истории останется именно это. Недавно встречаю сына знакомого у него в спортзале, и он благодарит за фото. Говорит, что его сыну в школе сказали принести виды Омска. «Я зашел к тебе на страничку, скачал и распечатал», – признался товарищ.

– Ваш архив в музее «Искусство Омска» не первый. Есть работы других известных фотомастеров – Савина, Фрумгарца, Чигишева, Шевырногова. Как вы относитесь к идее открыть ­­на базе этого хранилища искусств музей Омской фотографии?

– Я считаю, это верное было бы решение. Разговаривал с директором музея Врубеля и интересовался, почему ­у них нет раздела фотографии. Так он признался, что они не знают, как хранить фотоматериалы. Сказал ему, что в «Искусстве Омска» знают, мог бы проконсультироваться. Признаюсь, мой архив вообще с историческим уклоном. Фамилия моей супруги Жданова, ее бабушка Зоя была первым фотографом Омска. Она владела несколькими фотостудиями. Дедушка Жданов из княжеского рода, родом из Тифлиса.

– У вас вышло 26 фотоальбомов, и 24 ­персональные выставки было. Два таких красивых числа насчитали к вашему 70-летию искусствоведы.

– Главное не числа, самое главное – это творчество. Мои коллеги – бедный народ. Они больше сейчас делают выставки коммерческие, для продажи. А хороший творческий материал, особенно портреты, которые не продашь, уже не участвуют в выставках. Самое востребованное сейчас – это город и пейзаж. Человек за бортом остается. Многое диктует тот, кто дает деньги. Спонсоры тоже не отдают предпочтения портретам. А при советской власти, наоборот, портреты были на пике. Ветеран, передовик, портрет молодого человека, школьника.

– Сегодня вы бы каким увидели портрет нашего современника?

– Он разный. Вот я был в Саргатке. Ловил кадры. Даже разговаривал с людьми специально. Они контачат, но не любят фотографироваться. Хотя можно это сделать не в открытую. Я сейчас много фото даю «Вконтакте», чтобы люди могли скачать. Понимаете, в деревне осталась душа. В городе есть озлобленность, в том плане, что человек недоволен чем-то. Нервозность присутствует. А в деревне по-другому. Остановились там у поэтессы. Потчевала нас крольчатиной.

– Значит поэты в Саргатке живут хорошо?

– Да, душевно. В деревне много любопытных пейзажей. Заборы, дома, лошади. А в городе интересно снимать панораму, когда залезешь на крышу. Пространство.

– То есть в городе интересен сам город?

– Люди тоже. Их из контекста не вырвешь, ­но ­я вырываю лица. В городе все спешат, и есть динамика. Вот недавно один коллега мне сказал, что научился у меня смотреть на небо. Он говорит: «Все под ноги смотрят, а ты на облака». Минувшей зимой был первый кружак. Мне позвонил Герман Маташков (бывший директор «Торгового города» – примечание БК55) говорит: «Ты что делаешь?» «Сплю» «Выгляни в окно». Я смотрю – кружак. Быстро оделся и доехал до «Дома Туриста», а там строился 20-этажный дом. Поднимаюсь к мастеру, говорю: «Пусти на верх». Он отказал, сказав, что крыша закрыта. «Звони Медведеву» (известный омский строитель, руководитель компании – примечание БК55). Позвонил. Ответил, что меня знает, но 2 дня назад там уже снимал фотограф Кудрявцев. Говорю: «Кудрявцев снимал, а погода сегодня другая». В общем разрешил.

– Передовиков теперь не снимаете?

– Нынешних не снимаю. Не вписался. Свадьбы я ­не снимаю, потому что не приглашают, по-видимому, ­из-за ­возраста. И школы, ­и детские сады я не ­снимаю. Про свадьбы скажу, что мне это интересно. Но люди боятся. Считают, возможно, что Кудринский заломит большую цену. А ведь на свадебных церемониях можно много творческих кадров сделать. Это рождение новой семьи!

– Вы сказали, что согласны, чтобы ваши фото скачивали. Даже специально выкладываете их. А к соблюдению авторских прав как относитесь?

– Меня часто не указывают в качестве автора, но я считаю, что все равно материал живет. Кому надо, тот узнает, что это Кудринский. По манере видно. Я считаю и сказал об этом журналистам, что сейчас многие творческие люди город свой не любят и его жителей тоже. Все хотят только деньги. Мы к юбилею Омска издали мой альбом «Омские маршруты». Издатель заложил квартиру, чтобы ему ­дали ­миллион для выпуска книги. Он брал не в банке, а под честное слово у ­предпринимателя. Но, его ­бухгалтер предложила, ­чтобы он квартиру заложил, как гарантию. И тогда ему дали деньги. Мы как раз успели к юбилею сделать альбом. Ну, и что дальше?! Город его не взял. Предложили готовый альбом Андрею Ивановичу Голушко. Говорю: «Вот этих зверей на снимках из альбома я же у тебя снимал, Андрей Иванович?». Он сказал, что возьмет альбом. И взял тысячу штук. А это же больше миллиона. И мы как раз кредит отдаём. Он сказал, что подарит школам сельским, музеям, библиотекам. Единственное, что было изменено в альбоме, – это суперобложка, где появился портрет Голушко и его вступительные слова. Очень сложно свое творчество продвигать, потому что денег не дают.

– Я правильно понимаю, что продвижение творчества фотохудожника сегодня – это целиком личная заслуга автора? Нужно было решить проблему с альбомом, вы вспомнили о знакомстве с депутатом Госдумы. Необходимы связи?

– Я всегда считал, что нужно сначала сделать имя, а потом оно будет работать на тебя. Вот в ноябре у меня 70-летие, а персональная выставка будет в августе в музее Врубеля. Дают сразу два зала. В одном ­из них будет православная тема, потому что у меня ­­по ней очень много материала. ­ В другом – светская тематика. Убежден, будет интересно.

Текст: Василий Романов